ИСКУССТВО СОЗИДАТЕЛЬНО ОБЪЕДИНЯЕТ

Первый день ноября подарил миру рождение Кайсына Шуваевича Кулиева – мастера, который виртуозно, истинные потоки души и сердца во имя жизни передавал через свои стихи:

Скажут: «Меньше тебя нет никого!» —
Ты не гневись!
Скажут: «Больше тебя нет никого!» —
Ты не гордись!
Будь стоек, как камни эти, молчащие
И в бурю и в снегопад,
Будь щедр, как деревья, тень приносящие
Всем, кто прохладе рад.
Учись, как потоки эти упорные,
Себе прокладывать путь.
Что б ни стряслось, как снега эти горные,
Чистым и светлым будь!

К. Кулиев. Старинная заповедь, 1960 год. Перевел Н. Гребнев

Родился Кайсын Кулиев в переломный для нашей страны 1917 год. Многое видел, многое познал, через свое восприятие мира из символичного названия «Раненый камень»:

Не я ль ревел подранком туром
В твоем безбрежье бурых скал?
Не я ль в твоем заснежье хмуром
Голодным волком завывал?
То смертником, в крови застылой,
Лежал на снежной целине,
То ласточкой в степи унылой
Летел я с вестью о весне.
Но все ж я ни теперь, ни прежде
Тебя, земля моя, не клял,
И в час беды и в час надежды.
Как знамя, край твоей одежды
Я целовал.

Однажды Кайсын Кулиев отметил, что талант - достояние не только того, кому он дан, но одновременно он является национальным богатством. Многие почитали творчество Кайсына Шуваевича при его жизни. Многих уважал Кайсын Кулиев. Он безгранично уважительно относился к творчеству Кязима Беккиевича Мечиева - основоположника балкарского литературного языка и поэзии:
« Никогда я не забуду об одной своей поездке в горы летом 1940 года. Тогда со мной были московский художник и литератор. Мы приехали в аул Безенги. Снежные горы висели над ним так близко, что мне сразу подумалось: если подняться на вершину знаменитой Дых-Тау, надеть бурку и броситься вниз, то прямо упадешь в этот аул. Нам нужно было идти в Шики. До него, наверное, оставалось километра два… Там жил человек, который обворожил меня, вошел в мою жизнь и судьбу с самого моего детства.
Мы поднимались по крутой тропе каменистого склона, прошли мимо полуразрушенной башни. Перед нами возник аул Кязима – Шики. Он прилипал к склону зеленой горы. Мимо него неслась речка, вся в пене от быстроты. Некоторые сакли, грубовато сложенные из камня, напоминали несколько неуклюже построенные башни. Детишки играли на крышах, как при Лермонтове. Когда наш провожатый – мальчик лет десяти – привел нас к маленькому дворику Кязима, а сам вошел в саклю, оттуда очень скоро вышел старик, хромающий на левую ногу и опирающийся на большой посох. Это и был Кязим, хромой от рождения, как Байрон, лучший поэт и мыслитель балкарских гор. Мои спутники, которые видели его впервые, сразу же заметили, как этот человек, с лицом мудреца и глазами ребенка, ладным и крепким обликом естественно сливается с пейзажем родных мест, как ему подходит быть поэтом гор. Чтобы лучше понять любую землю, надо читать ее поэтов. Конечно же, куда глубже понимаешь, чувствуешь и постигаешь поэзию Кязима, побывав на его родине, пройдя по тем тропинкам, где он проходил в вечерних сумерках или на утренней заре, смотрел на снега Дых-Тау и зеленые высоты. Даже молчащие камни и угрюмые утесы здесь говорят о многом. Всё здесь кажется мне книгой, которую раскрыл Кязим…»

В своей жизни Кайсын Кулиев поставил перед собой цель восстановить память о своём учителе. В 1938 - 1939 годах он был секретарём Мечиева. Общение с Мечиевым осталось в памяти Кулиева как самый добрый, самый священный знак в его жизни. Он записал из уст Мечиева несколько тетрадей поэзии. Но, к сожалению, в 1942 году все рукописи сгорели. Кулиев восстанавливал их по памяти и по оставшимся спискам, которые как суры Корана запоминались народом. За короткое время Кулиев собрал, отредактировал и издал в 1959 году мечиевский сборник. Но на этом он не остановился. Он сделал подстрочники. Он не пропускал ни одной возможности рассказать людям о Мечиеве. И он в конце концов восстановил имя Кязима Мечиева в первом ряду советских национальных поэтов. Он говорил, что самое святое для балкарцев - это отношение к Кязиму...
Искусство – это труд. Труд – это искусство. И пусть трудовое искусство вознаградится памятью, уважением, объединяет и созидает в настоящем и будущем.

***
Мила мне в сильных слабость, в слабых сила.
Гром грохотал, раздув свои меха,
Могучий дуб гроза не повалила,
Но выдержала бурю и ольха.

И вот теперь, когда проплыли тучи,
Простая песнь с моих слетает губ,
В которой славлю я не дуб могучий,
А слабую ольху, стоявшую, как дуб.

К.Кулиев, 1964г.

ПОМОЛЧИМ У ГОРЫ

Помолчим у горы. Для чего говорить,
Если в мире такая стоит тишина!
Всё, что снегом успела зима побелить,
Всё зелёной травою одела весна.

Не пророним ни слова. Ещё не пора.
Поразмыслим, помедлим над спехом своим.
Будем так терпеливы, как эта гора,
И на тихую землю с горы поглядим.

Оглянёмся кругом. Может быть, и поймём,
Что вечерней горе тишина говорит,
Отчего облака проплывают гуртом,
А одно, поотстав, над вершиной парит.

Дождь ли, ветер ли – склоны не знают тревог.
Будем так же не робки и сердцем щедры.
Всё запомним как есть. Вечер на гору лёг
И зарылся в траве. Помолчим у горы.

Знаю, знаю, потом повторятся не раз
Шум дождя, шорох листьев и запах коры –
Всё без нас, как без тех, кто ушёл раньше нас.
Но спокойна гора. Помолчим у горы.

К.Кулиев.

***
Чужой бедою жить не все умеют,
Голодных сытые не разумеют.
Тобою, жизнь, балован я и пытан,
И впредь со мною делай, что угодно,
Корми, как хочешь, но не делай сытым,
Глухим, не понимающим голодных.

К. Кулиев. Перевёл Н. Гребнев

***
Не ради славы пишут кровью,
Без платы конь летит вперёд,
Пока его не остановят
Или пока не упадёт.

Мгновенна слава, всё равно
Как ветер, что стучит в окно.
Без платы соловей весною
Поёт, всему земному рад,
Течёт река и поле поит,
За это не прося наград.

Жизнь – истина, а слава – вздор,
От ветра гаснущий костёр.
Без платы зацветают дали
Цветами каждую весну,
Белеют горы, хоть регалий
Им не дают за белизну.

Жизнь – истина, а слава – прах,
Снег, на день выпавший в горах.
Тот не бесславен, не бездарен,
Кто без корысти спину гнул,
Кто камню теплоты прибавил,
Жизнь в слово мёртвое вдохнул.
А слава – эхо среди скал,
Звук повторился и пропал.

К.Кулиев. Перевод: Наума-Гребнева.

ЖИЗНЬ - ВОСХОЖДЕНЬЕ

Жизнь – на вершины всходить и взойти.
Жизнь – это значит не сбиться с пути.
Трудно? Но пусть не робеет душа,
В снежную бурю, под ветра гуденье
Будем карабкаться, трудно дыша.
Жизнь – восхожденье. Жизнь – восхожденье.
Манит вершина, светла и строга,
Золотом солнце покрыло луга,
Снежные вихри на каждом шагу
Тщетно пытаются сеять смятенье,
Всё ж мы дойдем, утопая в снегу,
Жизнь – восхожденье. Жизнь – восхожденье.
Жизнь – это значит дорога крута,
Жизнь – это вечно в глазах высота.
Видеть вершину всегда пред собой,
Видеть сквозь бурю, сквозь тучи препятствий,
И по камням, по тропе ледяной
Всё подниматься! Всё вверх подниматься!

К. Кулиев, 1955 г.

- - -
Часть материала взято из архива газеты «Трудовая слава», газета Черекского района КБР, от 16 октября 2009 г., выпуск № 80-81. По ссылке есть много материала, который может быть интересным для чтения: https://www.smikbr.ru/2009/rgazeta/truds/10/80-81.pdf
- - -
Фотография Ахмата Байсиева. Дом-музей Кязима Мечиева.